МОСКОВСКИЕ ПЕЧАТНИКИ

Сто лет назад Ч 20 октября 1907 г. Ч в Москве, у Китайгородской стены близ Третьяковского проезда, состоялась торжественная закладка памятника русскому первопечатнику Ивану Федорову. Памятник возводился на народные, собранные по подписке деньги. Вообще он должен был появиться намного раньше Ч решение о его сооружении было принято еще в 1864 г., когда Московское Археологическое общество торжественно отмечало три столетия отечественной печатной книги.
Собственно говоря, русское книгопечатание началось не в 1564 г., как пишут в школьных учебниках, а одиннадцатью годами раньше. В 1553 г. царь Иван Грозный издал указ о строительстве в Москве особого дома для типографии. Книгопечатание, впервые сделавшее книги доступными для массового читателя, уже получило к тому времени значительное развитие в Западной Европе. Понимали важность печатного слова и в России. Особое значение организации собственной типографии придавал митрополит Макарий, венчавший юного государя на царство. По некоторым данным, именно Макарий пригласил Ивана Федорова, выходца из современной Белоруссии, в Москву.
Федоров стал диаконом в кремлевском храме святого Николая Гостунского, но основным его занятием в Москве было не священнослужение. Он был очень хорошо образован для своего времени, имеются сведения, что Федоров учился в Краковском университете, где получил степень бакалавра. Как нередко бывало в те времена, он имел весьма разносторонние способности. Помимо знания нескольких языков и таланта писателя, Федоров был опытным специалистом в производстве артиллерийских орудий и даже сам изобрел модель скорострельной пушки. По всей видимости, его с самого начала привлекли и к работе с типографией Ч Государева печатного двора. Именно здесь пригодились его навыки и в художестве языка, и в литейном деле, ведь, чтобы отлить шрифты с затейливыми по обычаю того времени буквами, требовалось большое мастерство.
Первые годы работа московских печатников не ладилась. Было выпущено несколько книг, но их качество каждый раз оказывалось плохим. Тем не менее постепенно накапливался определенный опыт, видимо, Федоров отработал на этих предварительных, ланонимных╗ изданиях свои полиграфические приемы. Очевидно, что именно Иван Федоров, став во главе печатного дела, сумел, наконец, отпечатать первую русскую книгу на должном уровне. Это был лАпостол╗ Ч евангельские Деяния и Послания святых апостолов. Работа над этим изданием, согласно имеющейся в тексте книги приписке, продолжалась с 19 апреля 1563 г. по 1 марта 1564 г. Книга, отпечатанная черной и красной киноварной красками, была богато орнаментирована. Шрифт Федоров разработал на основе тогдашнего московского рукописного полууставного письма. В общем, качество издания было таково, что Иван Федоров и помогавший ему Петр Мстиславец с полным основанием могли поставить в послесловии к книге свои имена как первых русских первопечатников.
Основным инструментом первопечатников был небольшой деревянный станок с медным винтом, прижимающим лист бумаги к раме с оловянными буквами-литерами. Резал образцы для шрифтов сам мастер-печатник, что занимало у него несколько месяцев. Для иллюстраций и орнамента вырезали гравюры на деревянных досках. На станке работали вдвоем. Печатнику помогал батырщик (набойщик), накладывавший листы и наносивший на литеры краску. Очевидно, эту роль при Иване Федорове выполнял Петр Мстиславец.
Работа первой московской типографии продолжалась недолго. Уже на следующий после выхода первой книги год Печатный двор был уничтожен пожаром. Иван Федоров вскоре вынужден был уехать из страны, но изданный им лАпостол╗ стал не только первой печатной книгой России Ч долгое время по качеству своего издания он оставался образцом для последующих поколений русских мастеров печатного дела. Хотя ныне табличка с указанием места типографии Ивана Федорова находится на Никольской улице (на здании Историко-архивного института), точное место первого Государева печатного двора не известно. Возможно, он находился в Кремле. На Никольской же улице Печатный двор впервые упоминается в начале XVII века, когда он превратился уже в настоящее мануфактурное производство. Вырезать буквы теперь доверяли простым мастерам-резчикам, а наиболее важными по должности стали лправильщики╗, которые следили за содержанием текста, то есть были редакторами.
лПравильщиками╗ Печатного двора были многие люди, входившие в интеллектуальную элиту страны, в том числе и знаменитый архимандрит Троице-Сергиева монастыря преподобный Дионисий, и мятежный протопоп Аввакум. Печатное слово стало настоящим оружием, нередко опасным для самих творцов. Все XVII столетие в России не прекращались споры о том, как следует редактировать печатные тексты священных книг. В старинных богослужебных рукописях из-за ошибок переписчиков за столетия накапливались неизбежные ошибки, но попытки их исправления приводили в столкновение с традицией, к бурным богословским спорам, нередко заканчивавшимся для их участников самым печальным образом.
Однако, дав родиться печати, ее уже трудно было удерживать в каких-то жестких границах. Стремление к свободе печатного слова проявлялось и среди низов, и на самом высоком уровне. Долгое время печатное дело относилось к ведению Церкви, поскольку издавалась почти исключительно богослужебная литература. Однако в конце XVII века один из первых русских поэтов Симеон Полоцкий, пользуясь добрым отношением молодого царя Федора Алексеевича, организовал при дворце собственную небольшую типографию, где печатал свои вирши. По принятому правилу любая книга должна была сопровождаться записью о благословении ее издания высшей церковной властью. Узнав, что сочинения придворного поэта также сопровождаются подобным указанием, патриарх Иоаким гневно заметил, что не давал на издание лне только благословение, но и ниже изволение наше╗.
Возможно, что гнев Иоакима вызвало не само содержание поэтических сборников, а зависть от великолепного качества книг дворцовой типографии, недоступного для мастеров Печатного двора. А вот сочинения действительных критиков церковных порядков, вроде раскольников, печатались на самом низком полиграфическом уровне, порой на простых деревянных досках, что не делало их менее популярными среди народных низов. Церковные власти призывали решительно бороться с таким лсамиздатом╗, поскольку лпаче же вырастает из того на Святую Церковь противление╗. Для задержания виновных высылались по два пристава Ч от светских и духовных властей. При Петре I лсвоевольное печатание помимо типографии╗ запрещалось лпод страхом жестокого ответа и беспощадного штрафования╗, что, однако, не сильно мешало дальнейшему распространению неподцензурной печати, тем более что всерьез преследовались только издания старообрядцев, лпротивные Церкви святой╗.
Светская цензура вполне проявила себя только ближе к концу XVIII века. Одним из громких дел, связанных с попытками ограничить печатное слово, была история просветителя Николай Ивановича Новикова, в лице которого, по словам историка Ключевского, лрусский издатель и продавец стал общественною, народно-просветительскою силой╗. Сняв в аренду типографию Московского университета, Новиков превратил ее в один из лучших полиграфических центров Европы. Он выпускал в первую очередь учебные издания, способные решительно поднять общий образовательный уровень русского общества. Не найдя понимания с императрицей Екатериной II, Новиков сначала потерял типографию, а потом и вовсе был заключен в крепость как государственный преступник.
Все следующее XIX столетие прошло под знаком противостояния печатного слова и цензуры. Москва к тому времени стала крупнейшим полиграфическим центром Российской империи. Типографисты составляли значительную часть квалифицированных московских рабочих. Обучение на мастера занимало четыре-пять лет, в течение которых нужно было отработать в типографии среди учеников. Одной из их обязанностей было вращать ручки верстальных машин. Только в самом конце XIX века появились печатные станки с передачей от парового двигателя. Несмотря на формальный запрет, рабочие, среди которых по определению не могло быть неграмотных, с увлечением знакомились с печатаемыми ими материалами; случалось, что устраивали коллективную читку понравившейся книги или статьи.
27 сентября 1909 г., спустя почти два года после закладки, в Москве, наконец, был открыт памятник Ивану Федорову. Скульптор Сергей Михайлович Волнухин изобразил первопечатника в одежде простолюдина, внимательно читающим лист с отпечатанным текстом. На невысоком постаменте выбита фраза из послесловия к лАпостолу╗: лПервее нача печатати на Москве святые книги╗. Открытие памятника, казалось бы, не легендарному герою, не знаменитому политическому деятелю Ч простому, скромному мастеру Ч сопровождалось невиданным ажиотажем. Газеты писали: лКитайский проезд, Рождественская и части Лубянской и Театральной площади запружены толпой. Люди стояли даже на крышах╗. Федорова чествовали не только как основателя типографского дела, а как человека, подарившего людям книги, открывшего перед ними дорогу к знаниям. После недавних событий первой русской революции происходящее принимало политическое звучание. Открытие памятника проходило молча, речи и выступления были запрещены. На следующий день среди возложенных к памятнику венков обнаружили один с надписью лПервому мученику русской печати╗.

 

Д. Никитин,
кандидат исторических наук.

 

Заместитель начальника Управления № 3
Н.С. Бескровная